Мы подготовили для Вас несколько вариантов анализа стихотворения Мандельштама — «Мы живем под собою». Используйте наш материал для написания сочинений по литературе.
Вариант 1
Содержание:
История создания
Стихотворение «Мы живём, под собою не чуя страны» было написано Мандельштамом в ноябре 1933 года под впечатлением от страшных картин крымского голода, которым поэт оказался свидетелем. Одним из первых колкую эпиграмму на вождя услышал поэт Борис Пастернак, оценивший произведение как «акт самоубийства», а не поэтический факт. Пастернак порекомендовал больше никому не читать стихотворение, однако Мандельштам не внял его совету, читая опасное сочинение как друзьям, так и малознакомым людям. Такое отчаянное, бесстрашное поведение поэта действительно наталкивает на мысль, что это был скорее акт политический, нежели литературный.
Ответной реакции от властей долго ждать не пришлось – кто-то из слушателей донёс на поэта, и в 1934 году Мандельштам был арестован и сослан в Чердынь. Благодаря ходатайству друзей-литераторов наказание смягчили на поселение в Воронеже, однако уже в 1938 году делу дали новый ход и Мандельштама отправили этапом на Дальний Восток, где поэт совсем скоро скончался.
Жанр, направление, размер
В жанровом отношении стихотворение «Мы живём, под собою не чуя страны» можно отнести к политическим эпиграммам, поскольку оно в сатирической форме высмеивает фигуру правителя. Некоторые литературоведы также называют его палинодией («ода наоборот»). Что касается литературного направления – исследователи творчества Мандельштама не пришли к единому мнению относительно того, к какому направлению можно причислить стихотворение «Мы живём, под собою не чуя страны». Однако сочинение безусловно содержит черты модернизма, переживающего свой расцвет в начале двадцатого столетия.
Размер стихотворения «Мы живём, под собою не чуя страны» – чередующийся четырёх- и трёхстопный анапест с парной рифмовкой. Простота рифмуемых слов призвана передать ту «банальность зла», которую поэт видит в руководителе страны.
Композиция
Композиционно стихотворение «Мы живём, под собою не чуя страны» членится на две строфы по восемь строк в каждой.
1.Первое четверостишие произведения описывает бедственное состояние людей, лишённых чувства Родины и права говорить то, что на самом деле думают. Тех же, кто решится хотя бы попытаться высказаться, тут же припугнут «кремлёвским горцем» — всесильным и не знающим пощады. Во втором четверостишии Мандельштам создаёт образ вождя, подчёркивая неприглядные, отталкивающие черты его натуры.
2.Вторая строфа начинается с представления подчинённых властителя – слабых и беспомощных, раболепных и жалких.
3.Последнее же четверостишие повествует о репрессивной природе указов вождя, давая отсылку к его преступному прошлому.
Образы и символы
Образы и символы в стихотворении «Мы живём, под собою не чуя страны» описаны в списке:
1.Центральным образом произведения, безусловно, является фигура верховного вождя – Иосифа Сталина. «Кремлёвский горец» рисуется поэтом существом примитивным, грубым, пугающим и жестоким, что выражается как во внешности правителя, так и в его манере правления.
2.Представлен в произведении и образ народа – онемевшего, напуганного, безвольного.
3.Возникающее в окончании стихотворения упоминание «малины» отсылает к преступному прошлому Сталина.
4.Подчинённые вождя являются в образе существ, почти утративших человеческие черты. Они, как марионетки, послушно исполняют любое желание правителя, штампующего указы, что подковы.
Темы
Тематика стихотворения «Мы живём, под собою не чуя страны» относится к вечным вопросам, которые не решены до сих пор:
Одна из главных тем стихотворения – тотальная несвобода и отсутствие права даже на разговор, лишённый страха и фикции. Высказаться честно, без увёрток и экивок, как то делает сам Мандельштам в своём стихотворении, – недоступная роскошь. Фигура всесильного правителя, который уничтожает на корню всё, что может как-то опорочить его власть, живёт в умах людей, держит их в покорном состоянии. Звучит в произведении и тема раболепства, угодничества – окружение Сталина состоит из «тонкошеих вождей», которые не способны сказать и единого слова «против» своему повелителю. Тема тотальной, беспрекословной власти, грубым жестом подминающей под себя всё живое, также ярко отражена в стихотворении. Появляется в стихотворении и тема преступного прошлого вождя («Что ни казнь у него – то малина»).
Проблемы
Основная проблема стихотворения «Мы живём, под собою не чуя страны» – тирания нового режима. Поэт ставит вопрос, возможно ли высвобождение народа из-под гнёта тиранической власти? Стихотворение, которое по прямолинейному, даже несколько грубому характеру написания, являет собой скорее акт гражданского неповиновения, нежели чисто поэтическое событие, послужило толчком к очередному проявлению той беспощадной силы, которая в произведении обличается.
Не преувеличением будет сказать, что эти шестнадцать строчек разделили жизнь Мандельштама на «до» и «после». Высмеивать и обличать существующую власть, беспощадную к своим противникам, – поступок храбрый, пускай и отчаянный. Поэт несомненно внёс свою лепту в борьбу с жестокостью сталинского режима ценой собственной свободы.
Основная идея
Главная мысль произведения «Мы живём, под собою не чуя страны» заключается в невозможности честной жизни в плену у тоталитарного лидера.
В бесстрашных поэтических строках слышится призыв к освобождению, стремление донести до читателя понимание гнусной, преступной природы правителя и его режима. Таков смысл стихотворения «Мы живём, под собою не чуя страны». Перед глазами совершенно отчётливо вырисовывается грозный, ужасающий образ властителя, который своей грубой силой подавляет всё живое на своём пути.
Средства выразительности
Тропы в произведении «Мы живём, под собою не чуя страны» заслуживают отдельного упоминания:
1.Перефраза – Мандельштам не называет имени вождя напрямую, говоря вместо этого «кремлёвский горец», «осетин»;
2.Сравнения «пальцы, как черви», «слова, как пудовые гири», «как подкову, дарит за указом указ» позволяют понять, каким поэт представляет себе правителя;
3.Литота «полразговорца» (авторский неологизм) помогает прочувствовать то жалкое положение, в котором находится человек, живущий в тоталитарном государстве;
4.Гиперболы «усища», «голенища» в очередной раз подчёркивают грубую силу властителя;
5.Антитеза – противопоставление «тонкошеих вождей» «широкой груди» правителя указывает на исключительность его фигуры среди всей властной элиты общества;
6.Переиначенный фразеологизм «не в бровь, а в глаз» – «Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз»;
Вариант 2
В ноябре 1933 года Мандельштам написал одно из самых известных стихотворений двадцатого столетия – «Горец» или «Кремлевский горец». Оно представляет собой эпиграмму на Сталина. Своего авторства поэт никогда в тайне не держал. Более того – Осип Эмильевич сам читал произведение многим друзьям, знакомым, родственникам, поэтому сейчас сложно сказать, кто на него написал донос – слишком широк круг возможных подозреваемых. Естественно, Мандельштам прекрасно понимал, что обнародование эпиграммы – истинное самоубийство. Соответственно, к скорому аресту он был готов. За ним пришли в мае 1934 года. За смелого поэта вступились Пастернак и Ахматова. Помогло ему ходатайство высокопоставленного партийного чиновника – Бухарина. Николай Иванович лично знал Мандельштама и с почтением относился к его творчеству. Благодаря поддержке со стороны Бухарина, Осипу Эмильевичу удалось избежать расстрела. Эпиграмма обернулась лишь ссылкой – сначала в город Чердынь, затем – в Воронеж. Будучи в изгнании, поэт сочинил «Оду», посвященную Сталину. Некоторые исследователи рассматривают ее в качестве попытки раскаяния, другие видят в ней скрытую и расчетливую иронию.
«Мы живем, под собою не чуя страны…» – отклик на страшную советскую действительность тридцатых годов. Мандельштам очень точно описывает приметы того времени. Огромное государство предпочитало молчать: «Наши речи за десять шагов не слышны…». За любое неугодное власти слово можно было попасть в лагеря или под расстрел. Атмосфера тотального страха царила в СССР. В эпиграмме дан портрет Сталина, чье имя скрыто под словосочетанием «кремлевский горец». Толстые пальцы вождя сравниваются с червями, его усы поэт называет тараканьими.
Намекает Мандельштам и на прошлое отца народов. Под словом «малина» подразумевается преступный жаргонизм. Здесь имеются в виду шесть отсидок Сталина, причем только одна из них была связана с его политической деятельностью, остальные – с разбоем. Неслучайно в конце стихотворения упоминается и «широкая грудь осетина». Существует версия, что предки будущего вождя имели осетинское происхождение.
Уделено внимание и окружению всесильного правителя. Приближенных Иосифа Виссарионовича Мандельштам именует полу людьми, которые в его присутствии не способны говорить. Им остается лишь мяучить, хныкать и свистеть.
По мнению писателя Фазиля Искандера, Мандельштам избежал расстрела не столько благодаря помощи Бухарина, сколько из-за того, что Сталину пришлась по нраву его эпиграмма. Правитель увидел в стихотворении признание своего безграничного могущества. Кроме того, он вполне мог рассматривать произведение как акт капитуляции врагов. При таком восприятии толстые пальцы-черви и тараканьи усы особой роли не играли. Зачем обращать внимание на оскорбления, высказанные от лица недоброжелателей? Кремлевскому горцу, рожденному в бедной семье и добравшемуся до вершин власти, льстило то, каким страхом пропитаны строки «Мы живем, под собою не чуя страны…». Нравилось Сталину и довольно точное описание его всесилия. Весьма вероятно, что Иосифу Виссарионовичу пришлось по вкусу и карикатурное изображение ближайшего окружения. Если учитывать размышления Искандера, то не кажется такой загадочной резолюция вождя на деле Мандельштама: «Изолировать, но сохранить». По сути, Сталин принял вызов от поэта и начал с ним игру в кошки-мышки. Подобное общение с людьми творческими было свойственно Иосифу Виссарионовичу – вспомнить хотя бы историю его отношений с Булгаковым. Для Осипа Эмильевича игра эта завершилась трагически – в 1938 он вновь попал под арест, после чего умер на этапе под Владивостоком.
Вариант 3
Стихотворение Мандельштама «Мы живём, под собою не чуя страны» написано в 1933 г. Это не просто поэзия, но акт гражданского мужества. Пастернак, которому Мандельштам прочитал стихотворение, назвал его актом самоубийства, а не фактом поэзии. Мандельштам действительно переживал в это время депрессию и при первом аресте в 1934 г. попытался покончить с собой. После написания стихотворения он хранил в каблуке лезвие безопасной бритвы.
Пастернак советовал никому не читать стихотворение и предупредил, что он не слышал текста. Мандельштам, как будто приближая смерть, читал его многим, среди них были и друзья, и случайные люди. Возможно, кто-то из них донёс на поэта. А Мандельштам, в свою очередь, многих назвал на допросах как слышавших стихи. В 1934 г. Мандельштам говорил Ахматовой, что к смерти готов.
За это стихотворение Мандельштам был сослан на Чердынь, по ходатайству Пастернака ссылка заменена Воронежем. Наказание не слишком строгое. Сталин выносит вердикт: «Изолировать, но сохранить». Такой «акт милосердия» (Сталин любил совершать неожиданные поступки) вызвал у Мандельштама подобие чувства благодарности: «Я должен жить, дыша и большевея» (1935). Отношение современников к стихотворению было разным. В основном признавая его гражданскую ценность, многие считали его слабым в поэтическом отношении. Чтобы оценить стихотворение, надо рассмотреть приёмы создания художественного образа.
Литературное направление и жанр
«Мы живём, под собою не чуя страны» — не характерное для Мандельштама стихотворение, поэтому говорить о принадлежности его к определённому направлению неправильно. Можно лишь сказать, что произведение остаётся модернистским. Стихотворение меньше всего можно назвать реалистическим. Это карикатурное, гиперболизированное изображение Сталина, вполне в духе реалиста Гоголя, потому что писатели используют сатиру как приём изображения комического.
Жанр стихотворения определяют как лобовая эпиграмма, поэтическая инвектива. Следователь на допросе назвал стихотворение контрреволюционным пасквилем.
Тема, основная мысль и композиция
Стихотворение состоит из 8 двустиший и разделено на две равные части. Первые 4 строки описывают состояние народа. Следующие 4 строки – внешность «кремлёвского горца». Первое восьмистишье статично.
Второе восьмистишье динамично. Это рассказ о деяниях вождя и его окружения. В третьем четверостишье Сталин противопоставлен своему окружению. Не то чтобы он был симпатичным, но сравнение в его пользу. Последнее четверостишье возвращает читателя к первому. Становится понятным, почему страна живёт в страхе. Описаны казни и наказания. Неожиданным и как будто искусственным является конец, снижающий пафос последнего четверостишья.
Тема стихотворения – описание Сталина как единоличного хозяина целой страны.
Основная мысль: Сталин силён, внушает страх и трепет, но ненависть к нему сильнее страха. В стихотворении он лишён всего человеческого, похож на лубочное изображение чёрта, является воплощением абсолютного зла. В подтексте заложена надежда на победу добра над злом.
По одной из версий Мандельштама не расстреляли, потому что Сталину понравился собственный портрет: вождь, наделённый абсолютным могуществом. Большинство исследователей считает, что Сталин стихотворения не читал. Есть мнение, что Сталин хотел добиться от Мандельштама хвалебных стихов.
Тропы и образы
В отличие от большинства современников, Ахматова высоко оценила художественную ценность стихотворения. Она отметила приёмы изображения Сталина, назвав среди качеств стихотворения монументальную лубочность и вырубленность. Перед глазами возникает карикатура. Сатира как будто нарисована художником-примитивистом. Возникает ассоциация с картиной Страшного суда, написанной народными мастерами.
Первая строфа ещё вполне мандельштамовская. Первоначальная метафора «под собою не чуя страны» говорит о разъединённости страны и человека, который не может понять происходящего и боится. Звуки в первой строфе очень тихие или вообще отсутствуют: речи не слышны за 10 шагов, люди говорят полуразговорцем (поэт использует литоты). Люди, которых Мандельштам называет в первой строфе «мы», относя к ним и себя, глухи и почти немы. В четвёртой строке появляется образ того, кто запугал людей.
Мандельштам не называет Сталина по имени. Он пользуется перифразами «кремлёвский горец», «осетин». Они характеризуют Сталина только с точки зрения его происхождения и не несут отрицательной окраски.
Во торой строфе дан портрет Сталина. Мандельштам сравнивает его толстые жирные пальцы с червями, а верные слова с пудовыми гирями. Возможно, жирные пальцы представлялись Мандельштаму перелистывающими его стихотворения… С помощью метафор и метафорических эпитетов Мандельштам рисует лицо вождя, на котором нет глаз, а только смеющиеся тараканьи усища (есть редакции, где смеются глазища). В этом образе соединены омерзение и страх.
Образ сияющих голенищ не только реалистичный (Сталин носил сапоги), но и отсылает к описанию Иоанном Богословом Иисуса, у которого ноги сияли, как будто раскалённая в печи медь. Ни главный герой стихотворения, ни его окружение, сброд тонкошеих вождей (метафорический эпитет и метафора), — уже не люди, описанные в первой строфе. Это нечто, противопоставленное «мы». Но и диктатор противопоставлен окружению, которое называется «полулюдьми». Многие современники Сталина отмечали его склонность играть на слабостях людей. Тонкошеие вожди – это использование образа тонкой шеи, которая поворачивается вслед за головой (Сталиным).
Глаголы «бабачит и тычет», обозначающие силовые действия, противопоставленные действиям «полулюдей» «мяучит и хнычет», вызывают дискуссии исследователей. Тычет – от тыкать, а вот бабачит – авторский неологизм, который может обозначать «бубнит, командует, стучит по голове». Некоторые связывают глагол с бабаком (степным сурком), толстым и неповоротливым.
Указы Сталина сравниваются с подковами, которые ранят окружающих, попадая в пах, в бровь, в глаз. Здесь Мандельштам играет с устойчивым выражением «не в бровь, а в глаз». В случае со Сталиным, и в бровь, и в глаз. Казнь тирана Мандельштам определяет словом воровского жаргона «малина», пренебрегая его значением. Так поэт подчёркивает связь Сталина с преступным миром.
В последней строке Мандельштам использует излюбленный гоголевский приём, делая однородными членами казнь диктатора и его широкую грудь. Мандельштам настолько прочно ассоциировался в советском сознании с противостоянием Сталину, что художник Владимир Гальба в середине 70-х, рисуя Тараканище и Воробья, подразумевал Сталина и Мандельштама, хотя непосвящённые об этом бы не догадались.